ПОСЛЕ ГОЛГОФЫ
«Когда распяли неповинного Христа…»
Измученный недосыпом, Христос сидит на лужайке, С бутылкой плохого кагора, зажатой в грязной руке, А Павел в немом смятеньи следит, как носятся чайки, И молча взгляд переводит на птиц, скользящих в реке.
Он сразу не может поверить – как так? Учитель воскрес? А что же Пилат, распятье – легенда, в конце-концов? Безумный и бледный Павел глядит в беспредельный лес И ловит взгляд Иисуса, страшась неизбежных слов.
Спаситель вздыхает, хмурясь: «Кагор ныне вздорожал… Опять же Фома – не верил, но чашу унёс с собой». Он вздрагивает, припомнив – и словно тысячью жал Впивается в мозг и вскипает людской над Голгофой вой.
Апостолу неудобно, язык онемел в смущеньи. Он просто берёт бутылку и тусклый гранёный стакан. !Ну что ж, Учитель… За встречу», - и смотрит в оцепененьи как молча Христос глотает, своих не стесняясь ран.
А после, пьяный и тихий, Христос в сотый раз расскажет, Беззвучно плача, как тяжко свой крест одному нести. Уснёт под корнями сливы, и Павел неслышно ляжет, Вздохнув над пустым стаканом, кому-то шепча: «Прости».
Назавтра всё повторится – запой неизбежен и вечен. И будет рыдать Мессия, и Павел – стонать в тоске. А рядом в лучах заката сгорит ещё один вечер, И будут метаться чайки, и будет вода в реке.
1997 – сентябрь 1999
|