Последняя песня моряка
(Кен Кизи. «Демон Максвелла». СПб, Амфора, 2004)
Кен Кизи известен у нас давно. Правда, чего греха таить – лишь как автор одного романа, «Пролетая над гнездом кукушки». В умах диссидентов эта книга, возведенная в культ, занимала далеко не последнее место. Вся беда в том, что кроме этого, о Кизи знали только то, что он - матерый проповедник идей социального бунтарства и экспериментов с наркотиками, что он бросил писать и никогда больше не выдаст ни строчки.
А потом – возвращение. Спустя тридцать лет после «Кукушкиного гнезда», Кизи своими романами «Порою нестерпимо хочется…» и «Песня моряка» сумел доказать, что старый конь иногда пашет лучше молодых. Вышедший недавно перевод сборника рассказов и эссе «Демон Максвелла» окончательно разбивает последние сомнения в этом.
О чем эта книга? О том, что все мы привыкли видеть ежечасно. О мире, пропущенном через призму собственных бед и огорчений. О том, что картину повседневности можно сложить из кусочков обычных переживаний. Или из совершенно необычных.
В этих рассказах Кен Кизи возвращается в прошлое, в шестидесятые, когда казалось, что по линованной бумаге проще всего писать поперек, когда хиппи из Хейт-Эшбери искали всеобщее братство и единение, когда порою все спутывалось в один удивительный клубок, щедро замешанный на наркотиках и всеобщей любви.
«Время от времени я видел Джона Леннона – то сидящим на крыше и смотрящим в небо, то бродящим по коридорам, то играющим на рояле в студии, то в Альберт-Холле на выпендрежной «Алхимической свадьбе», когда он с Йоко в течение сорока минут сидел в большом мешке, а толпа кричала: «Когда же Revolution №9, Джон?», но никогда больше он не был столь отважен и лучезарен, как в тот вечер, когда встал между двумя разъяренными группами. Когда он говорил «Мир», останавливались даже враждующие между собой ангелы».
Но эпоха уходит, и с ее концом неизбежно нарастает энтропия, страх смерти и хаоса, который так спокойно показывает Кизи в каждом рассказе – будь то эссе о путешествии в Египет или воспоминания о существовании на ферме, куда со всей Америки стекались столь же неприкаянные, как и он сам, люди. Смерть – перед нами, говорит он, но ее незачем бояться. Эпоха «любви и цветов» хиппи кончилась, превратившись в другую – эпоху сомнений и разочарований в достижимости прежних идеалов. Ну и что? Идеалы мы выдумываем себе сами, подобно тем, кто верит, что египетские пирамиды несут в себе тайный сакральный смысл.
Каждый рассказ Кена Кизи – закончен, даже если занимает не более пол-страницы. Каждая написанная им вещь становилась известной, хотя сам он этого не хотел вовсе. «Сейчас все изменилось, изменилось именно потому, что я стал известным. А известность - это плохо для писателя. Вы не можете полноценно наблюдать, если сами находитесь под наблюдением.». «Демон Максвелла» - это исповедь человека, после психоделических скитаний доброй воле оказавшегося на задворках «американской мечты».
Моряка, который сумел блистательно закончить свою последнюю песню.
|
